В марте этого года вице-спикер нижней палаты, заместитель секретаря генсовета «Единой России» Анна Кузнецова сообщила журналистам, что в России планируют создать реестр проверенных психологов, которые смогут оказывать услуги после подтверждения своей квалификации. Этот пункт должен войти в итоговую версию законопроекта «О психологической помощи», который рассчитывают внести в Госдуму до конца весенней сессии.
Кому и что не нравится
Главное, что вызывает недоумение,— требование к образованию психолога. Так, согласно проекту, им может работать только специалист с высшим образованием. А что делать тем, кто уже много лет успешно консультирует на базе переподготовки? И как же положение из закона «Об образовании в РФ», согласно которому профпереподготовка — полноценная замена высшему образованию? Эти вопросы практически на всех форумах задают психологи профессиональному сообществу.
Виктор Макаров, психолог, профессор и президент Общероссийской профессиональной психотерапевтической лиги, выступает с критикой имеющегося законопроекта и считает, что психологическое сообщество не находит помощи в готовящемся законе.
«Несколько редакций этого закона так и не получили развития в результате того, что в создании этого закона профессиональные сообщества не участвуют. У нас в стране есть теоретическая психология, академическая (университетская), практическая психология (психологическая помощь). Академическая психология, объединяющая высоких профессионалов, занятых образованием и наукой, занимается созданием этого закона. Не все, кто занимается психологической помощью, являются профессиональными психологами, но тут самое главное слово — «помощь». Минус данного законопроекта, что он не создает психологическую помощь, а создает проблемы в ее оказании»,— считает Виктор Макаров.
Профессор подчеркивает, что в проекте закона предполагается, что все, кто занимается психологической помощью, должны иметь базовое психологическое образование. Макаров подчеркивает, что в настоящее время в России профессионалы, занимающиеся психологической помощью, в основном имеют переквалификацию (то есть профессиональную переподготовку) и не имеют базового психологического образования.
Конечно же, психологи без профильного образования буквально все критично относятся к готовящемуся закону, ведь он сулит для них много неизвестного. Но есть и профессионалы с высшим психологическим образованием, кто неоднозначно пока относится к законопроекту. Так, например, Михаил Филяев, клинический психолог с профильным образованием, основатель образовательной платформы PSY 2.0, ежегодно обучающий тысячи человек психологическому направлению — психосоматике, уверен, что закон все же нужен.
«Закон о психотерапии еще как нужен, так как дошло до того, что получить корочку психолога может любой человек с любым высшим и даже средним образованием всего за полгода, пройдя записанные в онлайн-формате курсы. Это стихийно и без должных ограничений происходит уже в течение 15 лет. Однако хочу заметить, что крайне мало крупных открытий в психологии или новых звезд в психотерапии, обученных в крупных известных вузах»,— подчеркивает Михаил Филяев.
О психосоматике в новом законопроекте ничего не написано. И это большое упущение, по мнению Филяева. «Работа с психикой — это еще и творческий и индивидуальный процесс, и он требует не только регламентов и государственного регулирования, но и новых понятийных и учебных стандартов, развития инновационных компетенций, которых в России из-за этой свободы появилось очень много. Я как представитель одного из крупнейших лицензированных учебных центров, специализирующихся на подготовке психологов в сфере психосоматики, смею утверждать, что у нас в стране самая сильная в мире школа в данном сегменте, но при законодательном векторе, который сейчас заложен, нет даже упоминаний о широком применении различных интеграционных подходов в психологии»,— говорит Михаил Филяев.
Он также согласен с утверждением Макарова, что в сфере психологии очень мало людей с медицинским образованием (менее 10%). «Это легко объясняется пропастью между психологией и медициной в подходах и компетенциях. При этом я хочу заметить, что именно медицина абсолютно отстала от понимания в применении психологического и психосоматического подхода в работе в клинике. В медицинских вузах просто нет даже начальных знаний о влиянии психики на здоровье человека, и тем более инструментарий психолога вообще недоступен для врачей»,— утверждает Михаил Филяев.
За последние годы в России сформировались сильные объединения психологов (например, ОППЛ), которые проводят большую работу по формированию методической базы, повышают компетенции психологов. «При этом законодатели традиционно узким кругом создают закон, который в профессиональном сообществе даже не обсуждался. Макет закона описывает возможность начать регулировать рынок психологов, но очень много самых простых вопросов: кто будет это делать, на основании чего будет оценка психологов, чему учить психологов для повышения их профессионализма?» — негодует Михаил Филяев.
С кем будут бороться
Законопроект о психологической помощи сейчас находится в стадии проработки с профильными ведомствами. Проект закона разработан по поручению президента России от 15 мая 2021 года в части установления или повышения требований к организациям и предпринимателям, оказывающим психологические услуги гражданам, а также внесения в федеральное законодательство соответствующих изменений.
«Дело в том, что правовое регулирование сферы оказания психологической помощи сейчас носит фрагментарный характер и разбросано по отраслевым федеральным законам — их насчитывается более десяти. Порядки оказания психологической помощи в разных ведомствах, таких как Следственный комитет, МЧС, Минздрав, Минпросвещения и др., определены. Но они действуют внутри этих ведомств. А единого — базового — системного закона нет. Отсутствие законодательной базы ведет к тому, что заниматься психологической помощью людям и той деятельностью, которую выдают за «психологическую помощь», может любой желающий, вне зависимости от специальных знаний, образования»,— рассказывает вице-спикер Госдумы Анна Кузнецова.
По ее словам, известны такие случаи, когда психологи-самоучки, псевдопсихологи ведут приемы, на которых оказывается не только некачественная помощь, но и наносится вред человеку.
«В то же время стремительно растет запрос на оказание профессиональных психологических услуг — не только доступных и качественных, но и безопасных. По данным аналитиков, с началом пандемии россияне стали обращаться к психологам в 11 раз чаще, чем до нее. Особенно в качественной, доступной поддержке нуждаются члены семей участников СВО. К нам поступают соответствующие обращения»,— говорит вице-спикер.
Она подчеркивает, что законопроект призван решить сразу несколько задач: ввести в законодательство базовые понятия («психологическая помощь», «психологическая деятельность», «психолог», «лицо, получающее психологическую помощь» и др.), сформулировать требования к профессии, а самое главное — создать правовые условия для качественного оказания психологической помощи, сохраняя все хорошее, что уже наработано в этой сфере, обеспечить развитие качественной и доступной психологической помощи людям.
Помимо этого законопроект будет способствовать созданию и реализации единой стратегии по оказанию доступной и качественной психологической помощи, законодательно закрепит гарантии и основные права в сфере оказания психологической помощи, последовательному повышению уровня психологического благополучия и здоровья населения РФ.
«В документе мы подчеркиваем, что при оказании психологической помощи должны соблюдаться права человека на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну. Причем в законопроекте прописано, что осуществлять психологическую помощь может специалист с высшим образованием, по аналогии с медицинской помощью. Убедиться в том, что специалист обладает необходимыми требованиями, можно будет через федеральный реестр, наличие которого также предполагает законопроект. При этом будет установлен переходный период»,— рассказывает Анна Кузнецова.
Также она утверждает, что тут важна не скорость реализации проекта, а необходимо быть максимально точными, нацеленными на результат — создание основы для совершенствования качества и доступности оказываемой психологической помощи людям.
Сколько ждут закон
Попытки законодательного регулирования профессиональной психологической деятельности и оказания психологической помощи населению продолжаются уже более 30 лет. Первый раз законопроект рассматривали, когда был Верховный совет. Но тогда психологам сказали: вот сейчас примут закон о психиатрической помощи и сразу за ним — о психологической. Тем не менее психологи не только терпеливо ждали, но и работали десятки лет над текстами.
Работа по подготовке проекта Федерального закона о психологической помощи в Российской Федерации возобновилась более шести лет назад. Помимо созданной рабочей группы ведущих специалистов Российского психологического общества со всей страны в работе над проектом закона участвовали представители Федерального учебно-методического отделения по психологическим наукам при Минобрнауки России, ведущие специалисты Центра экстренной психологической помощи МЧС России, главные внештатные психологи Минздрава России, Министерства просвещения, всех научных институтов и более 300 вузов России.
«К 20-м годам прошлого века Россия становится одной из ведущих психологических держав в мире (расцвет экспериментальной психологии, школьной психологии, психологии развития и психотерапии). Затем на какой-то период психологию постигла участь кибернетики и генетики, но в период Великой Отечественной войны потребность в психологической науке и практике резко возросла. В 40-х годах возрождается подготовка психологов в ведущих университетах, а в 1966 году политическим руководством страны принимается решение об открытии факультетов психологии в Московском университете и Ленинградском университете, где подготавливалось всего 25 специалистов в год. И только во второй половине 80-х годов в связи с большим запросом общества начинается массовая подготовка специалистов-психологов, право на подготовку психологов получают более 300 вузов страны»,— рассказывает Юрий Зинченко, декан факультета психологии МГУ им. М. В. Ломоносова, директор Психологического института РАО, президент Российского психологического общества. Юрий Зинченко тоже участвовал в разработке нового законопроекта.
Господин Зинченко подчеркивает, что большое количество психологов, появившихся в конце 80-х годах, еще не показывает качество этих психологов. «Кроме психологов в рамках направления “педагогические науки” начинается подготовка педагогов-психологов, большая часть которых готовится в педагогических вузах по программам бакалавриата, часто заочного. Число выпускаемых психологов и педагогов-психологов росло с каждым годом. С одной стороны, привлекательность профессии обеспечивала высокий конкурс в вузы среди абитуриентов, а с другой стороны — выпускники вузов не всегда были обеспечены достойной зарплатой в бюджетной сфере (школа, социальная сфера, система здравоохранения). Количество рабочих мест с хорошими условиями в бизнесе, естественно, было ограничено. Таким образом, в России параллельно с системой бесплатной государственной психологической помощи стал стихийно формироваться неконтролируемый в части качества рынок порой не очень профессиональных психологических услуг»,— рассказывает Юрий Зинченко.
По его словам, финансовую емкость этого рынка быстро оценили самоназванные высокопрофессиональные псевдопсихологи. «Мошеннические схемы под видом оказания психологических услуг достаточно быстро освоили некоторые предприимчивые граждане. К сожалению, ущерб, наносимый подобными действиями гражданам, нуждающимся в психологической помощи, часто был не только финансовым. Иногда было поздно обращаться не только к клиническому психологу, но и к психиатру»,— утверждает декан факультета психологии МГУ.
Законодательно же защищать граждан от мошенничества в этой сфере было непросто благодаря высоко изощренности и псевдонаукообразным подходам жуликов и мошенников. К сожалению, до настоящего времени на уровне федерального законодательства нет закрепления понятия психологической помощи, то есть нет четкого определения, кто может оказывать профессиональную психологическую помощь и каким образом государство гарантирует получение населением качественной профессиональной психологической помощи от самозанятых профессиональных психологов.
Часто жертвами мошенников становятся жители регионов. Как и у кого гражданину, находящемуся в любом регионе Российской Федерации, получить доступную высокопрофессиональную психологическую помощь? По мнению Юрия Зинченко, эффективным инструментом решения этой задачи было бы создание информационного ресурса в виде общероссийского реестра, в первую очередь самозанятых профессиональных психологов.
«Этот реестр мог бы позволить населению своевременно найти нужного профессионала-психолога, который поможет разобраться в личных, семейных проблемах, вопросах воспитания детей и улучшения психологического благополучия, острейшую потребность в чем наше общество ощутило в период пандемии COVID-19, а сейчас актуальность этого еще больше возросла»,— говорит господин Зинченко.
Что должен регулировать законопроект
Все разработчики законопроекта уверены, что актуальность и своевременность создания законодательства о психологической помощи обусловлены непрозрачностью рынка психологических услуг, появлением большого количества лиц, оказывающих населению под видом психологической помощи услуги по экстрасенсорике, целительству, магии, гаданию, колдовству, астрологическим прогнозам.
«Особенно динамично такие “псевдопсихологические” услуги предлагались в период пандемии COVID-19, когда население остро нуждалось в психологической поддержке и многие находились в трудной жизненной ситуации. Сегодня запросы на психологическую помощь растут, и в сети очень быстро появляются сотни предложений от пользователей, называющих себя психологами, но при этом не имеющих базового психологического образования, подтверждающего право на оказание профессиональной психологической помощи. В итоге недобросовестные предприимчивые “целители душ”, к сожалению, имеют возможность не только наживаться на чужом горе, но и наносить фактический вред здоровью, развитию, в том числе детей, и не нести за это никакой ответственности. Такая ситуация может иметь крайне негативные последствия для получателей непрофессиональных услуг и дискредитировать саму суть психологической помощи»,— говорит Юрий Зинченко.
Он считает, что предметом регулирования в законе должны стать государственная политика и государственные гарантии гражданам РФ на получение профессиональной качественной психологической помощи. Он подчеркивает, что необходимо указать, кто такой профессиональный психолог, ведь не любой же желающий может разместить объявление в сети о том, что он оказывает психологическую помощь и чем отличается психолог от психиатра. Также должны быть указаны права получателей психологической помощи, особенности оказания психологической помощи детям, основные виды и формы психологической помощи, ее конфиденциальность и соблюдение профессиональной психологической тайны. Должно быть закрепление зоны ответственности профессионального психолога при оказании психологической помощи.
«Особое внимание необходимо уделить вопросу разграничения прав и ответственности психолога, оказывающего психологическую помощь, и полномочий юридического лица, которое создает условия для оказания психологической помощи. Сейчас речь не идет об обсуждении какого-либо текста законопроекта. Их уже “гуляет” четыре или пять разных вариантов. Российское психологическое общество является одним из настойчивых инициаторов законодательного регулирования психологической помощи населению, но не автором тех текстов, которые сейчас появляются в интернет-пространстве»,— подчеркивает Юрий Зинченко.
Его коллега и также разработчик законопроекта, доктор психологических наук, профессор, декан факультета психологии, заведующая кафедрой психологии здоровья и отклоняющегося поведения Санкт-Петербургского государственного университета, член экспертного совета СПбГУ и председатель этического совета Санкт-Петербургского психологического общества Алла Шаболтас уверена, что закон будет носить все же рамочный характер.
«Детальный алгоритм формирования реестров дипломированных психологов будет, скорее всего, регламентироваться подзаконными актами. Планируется, что для удобства населения и обеспечения оперативного доступа к помощи будет создана единая база психологов по разным регионам. Любой желающий сможет зайти и посмотреть на сайте, какой специалист и по какому вопросу подойдет ему в его регионе. Данный документ будет очень полезным для общества и соответствует современному стандарту оказания психологической помощи»,— утверждает Алла Вадимовна.
Обсуждения законопроекта привлекли особое внимание к практикующим психологам, которые прошли курсы переподготовки или получили допобразование. Все они получили дипломы, согласно которым ведут свою практику. Бурно обсуждается вопрос: сколько нужно времени на получение образования психолога? Достаточно ли полугодичных курсов или дополнительного образования длиной в полтора-два года?
Алла Шаболтас считает, что обучиться психологии как профессии невозможно без базового психологического образования, после которого по аналогии с непрерывным медицинским образованием должны следовать углубленное освоение конкретных практических технологий и методик, курсы повышения квалификации и другие формы дополнительного профессионального образования.
«На наш взгляд, первичный цикл подготовки к независимой практической деятельности для психолога может потребовать шесть-семь лет обучения. Профессиональный психолог должен иметь не только фундаментальную подготовку по всем отраслям человекознания, включая биологические, физиологические, социальные механизмы функционирования психики и поведения человека, но и сформироваться как зрелая профессиональная личность, способная к глубокой рефлексии, осознанию и принятию этических норм и высокого уровня персональной ответственности за результаты своей деятельности. Психологическое образование исторически и по своей модели приближено к модели медицинского образования»,— рассказывает декан факультета психологии СПбГУ.
Она также подчеркивает, что в тексте законопроекта для того, чтобы учесть интересы всех специалистов, попавших в профессию разными путями, обозначен переходный период. Сначала планировалось, что он потребует три года, сейчас обсуждается срок шесть-восемь лет.
«Переходный период также потребует отдельного положения. Должны быть созданы условия, чтобы специалисты, которые хотели бы продолжать работать в области профессиональной психологии, могли получить официальную аттестацию на основании прошлого опыта работы и признания со стороны профессионального сообщества, при необходимости пройти обучение, чтобы продолжить работать психологом. В случае, если человек не готов или не хочет следовать необходимым правилам получения статуса профессионального психолога, можно также продолжать работать, просто убрав из своих рекламных объявлений и профилей в социальных сетях слово “психолог”. Никто же не запрещает людям работать, творить, проводить марафоны, курсы, делиться своим личным опытом и историями успеха, помогать друг другу… Просто не надо при этом вводить людей в заблуждение, что это помощь профессионального психолога»,— поясняет госпожа Шаболтас. По ее мнению, переходный период просто необходим, исходя из реалий нашего времени.
«Во многих странах, где профессия психолога уже имеет законодательный статус, также использовался переходный период, который нужен для того, чтобы понять, кого в профессии можно оставить без дополнительной профессиональной аттестации, а кому придется ее получать. В истории нашей страны были случаи, когда люди приходили в психологию из других профессий. Это нормальный процесс. Подзаконные акты должны содержать понятные алгоритмы и правила для всех. Безусловно, разработка и внедрение подобных правил потребуют совместной работы профессионального сообщества и государственных органов. А так как психология является сквозной профессией и не привязана только к одному ведомству или области жизни, то одним из эффективных механизмов регулирования должна стать межведомственная комиссия при ведущей роли экспертов-профессионалов»,— рассказывает Алла Шаболтас.
Ее коллега психолог, профессор, заведующая кафедрой психологии личности СПбГУ Светлана Костромина уверена, что против закона выступают не профессиональные психологи или граждане, нуждающиеся в психологической помощи, а люди, которые не имеют высшего профильного образования и боятся, что их право оказывать психологическую помощь без должного образования будет ограничено. «Это лукавство, что кто-то из профсообщества против закона. Речь идет о борьбе за вывеску. И кто-то хочет называться профпсихологом, но при этом не имеет профильного образования. Объем оборота денежных потоков в сфере психологических услуг в РФ, по подсчетам аналитиков,— несколько десятков миллиардов рублей в год. Это довольно правдивая цифра, но надо понимать, что зарабатывают в ней часто люди, не имеющие к психологии никакого отношения»,— говорит Светлана Костромина.
Иллюстрация к статье:
Обсуждение