Российские ученые, которые возвращаются из стран Запада в отечественные научные организации, – реальность сегодняшнего дня. Существуют ли в России условия для передовых научных исследований? Какие возможности для этого предоставляют мегагранты? Об этом корреспонденту РИА Новости рассказал старший научный сотрудник Самарского филиала ФИАН, доцент кафедры физики Самарского университета Иван Антонов.
– Иван Олегович, почему вы решили вернуться в Россию?
– Я уехал в США в 2005 году учиться в аспирантуре. Когда уезжал, рассчитывал, что в какой-то момент вернусь. После окончания аспирантуры в 2013 году продолжил заниматься научной работой в США, у меня сложилась неплохая научная карьера. Искал позицию профессора в университете первого уровня с возможностью иметь свою хорошо оснащенную лабораторию.
С другой стороны, я следил, как неплохо развивается лаборатория в самарском филиале Физического института им. П.Н.Лебедева РАН (ФИАН), где я, собственно, начинал свою трудовую деятельность после окончания университета. В 2021 году меня пригласили туда на работу, и я вернулся в Россию. До сих пор у меня не возникает сомнений в правильности сделанного выбора.
– Какими исследованиями вы занимаетесь? Чем эта тема важна для развития науки?
– Я работаю на стыке химии и физики. Диссертацию защищал по специальности «физхимия», но, по сути, всегда занимался химфизикой. Методами спектроскопии изучал молекулы из тяжелых атомов актинидов урана и тория в газовой фазе.
Четыре года проработал в американской Национальной лаборатории Сандия, где изучал горение топлив с химической точки зрения. И еще четыре года занимался атомной, молекулярной и оптической физикой в направлении, которое включает в себя создание квантовых компьютеров и квантовых стандартов частоты.
Сейчас в России работаю сразу в нескольких направлениях. Например, участвую в разработках ионных криогенных ловушек, используемых в опытах со сверххолодными атомами и молекулами. Там очень много всего интересного, и мне бы хотелось развиваться в этой сфере.
Сегодня очень много говорят про квантовые технологии с акцентом на то, что квантовый компьютер сможет взломать любые коды или решить какие-то нерешаемые задачи. На мой взгляд, истинная ценность этих исследований в том, чтобы научиться манипулировать веществом на уровне отдельных молекул, отдельных квантов. Это позволит создать аналитические инструменты с максимально возможной чувствительностью.
Представьте себе, что у вас есть одна молекула, которую вы можете покрутить, разобрать, собрать, все о ней узнать. Или, например, перевести ее в нужное квантовое состояние, заставить реагировать с другой молекулой так, как вам надо. Фундаментальные исследования в этой области рано или поздно дадут прикладные результаты.
– Расскажите о своей работе по мегагрантам.
– Сотрудники Самарского университета под руководством профессора Университета Флориды Александра Мебеля в 2018 году выиграли мегагрант по созданию физически обоснованных моделей горения.
Александр Мебель организовал в университете команду из специалистов, которые умеют хорошо рассчитывать квантово-механические молекулярные свойства и скорость химических реакций, чтобы изучать процессы образования сажи в пламени. И они очень серьезно продвинулись в этом направлении – раскрыли фундаментальные механизмы реакций, опубликовали множество статей. Хотя мегагрант закончился несколько лет назад, созданная лаборатория продолжает плодотворно работать. Я также сотрудничаю с этой командой.
В настоящее время в самарском филиале ФИАН реализуется мегагрант по астрохимии с интригующим названием «Возникновение и эволюция органических соединений в нашей Галактике». Мы создаем экспериментальную установку для изучения кинетики реакций, протекающих в космосе. Это реакции, которые протекают в экстремальных условиях при сверхнизких температурах под воздействием излучения. В них пока мало кто разбирается.
Во многом этот мегагрант перекликается с предыдущим, но в отличие от сажи и горения мы занимаемся сверххолодными ледяными пленками, которые мы собираемся выращивать на металлической мишени, облучать их ультрафиолетовыми фотонами или электронами и потом смотреть, что получилось, испаряя продукты реакции в газовую фазу и анализируя их при помощи масс-спектрометра.
– Вы хотели бы продолжить работу по мегагрантам?
– Да, мы планируем подавать заявку на новый мегагрант. С большой вероятностью он задействует экспериментальную установку, построенную в Самарском университете. Мы готовы использовать уникальную научную установку и наши навыки, полученные в ходе выполнения предыдущего мегагранта, для достижения еще более значимых результатов.
В принципе было бы интересно изучать материалы с пониженной размерностью – пленки, одномерные материалы, металлоорганические кластеры. К примеру, существуют комплексы – оксиды графена – с металлами, которые имеют широкий ряд прикладных применений. С практической точки зрения весьма перспективны металлорганические комплексы, которые используются как антидетонационные присадки к топливу. Мы их будем изучать при помощи нашей установки в Самарском университете.
Все эти направления связаны либо с реакциями, либо со спектроскопией, либо с квантовыми технологиями. Постараемся выиграть проект, чтобы участвовать в этой работе.
Обсуждение