Под 1408 годом от Рождества Христова древнерусский летописец впервые выводит на историческую сцену вместе с Андреем Рублевым его неразлучного товарища, старшего мастера иконописной артели Даниила. «Тое же весны, месяца мая, начата бысть подписывати великая соборная церковь Пречистыя Богородицы Владимирская повелением великого князя Василия Дмитриевича, а мастеры быша Данила иконник да Андрей Рублев».
Им выпало расписывать Успенский собор во Владимире, остававшийся главным храмом Русской церкви. Своими фресками иконописцы возвещали высшую радость: конец страданий и зла человеческого, начало Царства Любви, где «всякое дыхание хвалит Господа». Они звали в это Царство, пронизанное светом и теплом.
«Я Свет миру, кто последует за Мною, тот не будет ходить во тьме» (Ин. 8:12) — главная мысль владимирской росписи. И всего творчества Андрея Рублева и Даниила.
Иконописцы
«Сказание о святых иконописцах» XVII века сообщает, что Андрей и Даниил неразлучно совершали свои иконописные труды. Их дружба длилась по меньшей мере четверть века. И умерли они почти одновременно.
Нельзя определенно сказать: вот это писал Андрей, а здесь творила рука Даниила. Они не заботились о том, чтобы запечатлеть свою художественную индивидуальность. Разве что непохожие темпераменты — более созерцательный Андрей, более экспрессивный Даниил — позволяют наметить приблизительные черты творческой манеры. Потому говоря об иконописи Андрея Рублева как вершине древнерусского искусства, нельзя подтачивать ее основание и вырывать Даниила из рублевского творчества. Мы даже вправе задать себе вопрос: состоялся бы гений Рублева без подпитки талантом Даниила? Без его вдохновляющих идей, ежедневного дружеского общения, общих молитв, взаимного духовного обогащения?
Бог весть.
Кинофильм режиссера Андрея Тарковского «Андрей Рублев». Анатолий Солоницын в роли Андрея Рублева (слева) и Николай Гринько (Даниил). / ТАСС
Кинофильм режиссера Андрея Тарковского «Андрей Рублев». Анатолий Солоницын в роли Андрея Рублева (слева) и Николай Гринько (Даниил). Фото: ТАСС
Подвижники
Сведения источников об Андрее Рублеве скудны. Впервые он упомянут в летописи под 1405 год, когда расписывал под руководством Феофана Грека Благовещенский собор в Москве. Последней его работой стала роспись Спасского собора в родном Спасо-Андрониковом монастыре около 1427 года.
Еще более скупы знания источников о Данииле, который в XVII веке ошибочно прозван Черным. Помимо совместной с Андреем владимирской работы 1408 года он оформлял вместе с ним фресками и иконами Троицкий собор Троице-Сергиевой обители.
Но этого хватило, чтобы войти в легенду.
Неизвестно ни происхождение иконописцев, ни даты рождения, ни то, когда они начали работать в Москве, ни время их монашеского пострига, ни даже где это случилось — в Спасо-Андрониковом или в Троице-Сергиевом монастыре. Оба появляются в летописях уже монахами, крупными мастерами, работающими на великого князя. Даниил, очевидно, был старше, возможно, не только годами, но и монашеским опытом. И когда судьба свела с Андреем, стал для него учителем. Вероятно, на первых порах это было духовное попечительство над новоначальным иноком. Но не исключено, что Даниил какое-то время был и художественным наставником Рублева.
«Служебные» отношения очень скоро переросли в крепкую дружбу — насколько вообще можно говорить о дружбе между монахами. Ведь эмоциональная привязанность к людям для инока — обуза, а иногда и помеха на пути спасения. Скорее нужно говорить не о дружбе, а о братской духовной любви, которая вмещала в себя доброе товарищество и сподвижничество.
Они «нашли» друг друга, разделив на двоих монашескую келью, вместе трудились, постничали и молились — до конца жизни.
Братья
Даниил смиренно укрылся под сенью славы Андрея, превзошедшего наставника не только в иконописи, но и в духовном делании. Это сознавали и современники, и потомки, чаще упоминавшие Рублева в письменных источниках. Ко временам Стоглавого собора середины XVI века, повелевшего писать иконы по образцу рублевских, имя Даниила стало подзабываться. Не упомянут он и в Житии Сергия Радонежского, тогда как о Рублеве там сообщается в главе об Андрониковом монастыре: уже маститый, достигший духовных высот Андрей входил в число соборных старцев, управлявших вместе с игуменом жизнью обители. Да и единственным создателем шедевра древнерусской культуры — иконы «Троица» источники называют именно Рублева. Хотя вовсе не исключено: «Звенигородский чин», вероятно входивший в один иконостасный ансамбль с «Троицей», мог быть создан с участием Даниила.
Но им самим нечего было делить.
Иосиф Волоцкий в своей «Духовной грамоте» оставил уникальное свидетельство о жизни иконописцев. Со слов человека, знавшего обоих, он рисует картину абсолютного единства душ, совершенной чистоты и боговдохновенности Андрея и Даниила. Иосиф называет их чудными, сподобившимися божественной благодати, преуспевшими в добродетели любви. Они не заботились ни о чем земном, но «всегда ум и мысль возносили к невещественному Божественному свету, созерцая очами рукотворные образы Владыки Христа, Пречистой Его Матери и всех святых. И на светлый праздник Воскресения Христова, взирая на божественные иконы, исполнялись великой радости и светлости; и не только в этот день так делали, но и в прочие дни, когда не были заняты живописанием».
Эта картина сама по себе как икона, очищенная от всего суетного.
Воображение современного человека не в силах представить такую дружбу. Ведь отношения между людьми — это обязательные конфликты, непонимание, пылающие прочерки разладов, борьба самолюбий, зависти, ревности к успехам другого. Было ли все это в отношениях Андрея и Даниила? Возможно. В фильме Андрея Тарковского «Андрей Рублев» есть эпизод: Даниила обижен на Андрея за то, что тот решил все сам, не посоветовавшись с ним.
Но в фильме показано и примирение. Андрей встает на колени и целует руку Даниилы, в волнении просит прощения; он страшится разлада. Сцена еще более малопонятная для нашего прагматичного тысячелетия, в котором дружеские связи так часто рвутся из-за отсутствия смирения друг перед другом.
Около 1428 года, во время эпидемии, оба мастера ушли из земной жизни. Сохранилось предание об их кончине: «Владыка Христос прославил их в час смертный. Прежде преставился Андрей, потом разболелся и товарищ его Даниил, и на последнем издыхании увидел он своего сподвижника Андрея, в сиянии славы и с радостью призывающего его в вечное и бесконечное блаженство».
Андрея и Даниила похоронили рядом.
Печальна участь одинокого,
А нелюдимого — вдвойне
Во время странствия далекого,
В дни испытаний,
На войне.
Пусть радости необычайные
К тебе вдруг хлынут на порог —
Покажется еще печальнее,
Что ты друзей нажить не смог.
Все не под силу:
Дом не выстроить,
Хорошей песни не сложить,
В нужде и в горе дня не выстоять…
Как без друзей на свете жить?
Обсуждение