Военные дороги музейных коллекций

Военные дороги музейных коллекций

Перемещение и сохранение в условиях эвакуации музейных ценностей в годы Великой Отечественной войны — одна из драматических и одновременно ярких страниц истории отечественной культуры. Поразительные события музейных военных будней до сих пор не вполне осмыслены.

Немецкая угроза

Государственный музей в стенах Троице-Сергиевой лавры был организован декретом СНК от 20 апреля 1920 г., а постановлением СНК РСФСР от 1 февраля 1940 г. вся территория Загорского музея в пределах крепостных стен Троице-Сергиевой лавры объявлялась музеем-заповедником. Из областного подчинения музей перешел в Управление по делам искусств при СНК РСФСР и приобрел статус музея-заповедника республиканского значения. В период Великой Отечественной войны охранно-эвакуационная работа в системе Комитета по делам искусств при СНК СССР, ведавшего художественными музеями, была организована эффективнее, чем в музейной системе Наркомпроса.

С началом войны главная задача заключалась в сохранении основы собрания музея, одной из богатейших сокровищниц России — ризницы Троице-Сергиевой лавры. Ценности покидали монастырь не впервые — еще во время Отечественной войны 1812 г. ризницу и драгоценное убранство лаврских храмов в две очереди вывезли в Вологду, спасая сокровища от разграбления французской армией.

В 1941 г. подготовка к эвакуации проводилась уже с первых дней войны. 27 июня 1941 г. было принято совместное постановление ЦК ВКП(б) и СНК СССР «О порядке вывоза и размещения людских контингентов и ценного имущества». 1 июля отправились на восток первые эшелоны с экспонатами Эрмитажа и Русского музея. В глубоком тылу было создано девять крупных хранилищ эвакуированных музейных ценностей. Всего же из 41 художественного музея, входившего в систему Управления по делам искусств, осуществили эвакуацию 21 музея.

В Загорском музее-заповеднике к 1 июля был определен состав первых готовых к отправке ящиков с экспонатами. Всего было подготовлено 42 ящика ценного груза — экспонатов 1-й категории: предметов из драгоценных металлов, камней, жемчуга — церковная утварь, ядро коллекции икон и мелкой пластики, уникальные произведения древнерусского шитья и церковные облачения, рукописные и печатные книги в драгоценных окладах, в числе которых древнейшая опись монастыря 1641 г.

В каждом ящике, в зависимости от размеров экспонатов, насчитывалось от 4 до 140 предметов. Отдельно были упакованы драгоценная риза XVI-XVIII вв. на икону «Троица» Андрея Рублева и так называемая «Жемчужная» шитая пелена «Крест на Голгофе» 1599 г. вклад в Троицкий монастырь царя Бориса Годунова.

19 июля 1941 г. подготовили к упаковке, поместив затем в отдельный ящик, серебряную раку, внутри которой под тремя печатями Загорского райотдела НКВД находились мощи преподобного Сергия Радонежского.
Впрочем, есть версия, что мощи Сергия Радонежского были эвакуированы не в полном объеме. По некоторым данным, глава Сергия с 1920 по 1946 г. хранилась за пределами лавры, что явилось следствием ее подмены в раке после публичного вскрытия мощей в апреле 1919 г. Согласно этой версии, сама подмена была произведена сотрудниками музея П.А. Флоренским и Ю.А. Олсуфьевым в целях спасения святыни. В результате неоднократных перемещений осенью 1941 г. глава Сергия оказалась в храме Владимирской иконы Божьей Матери в селе Виноградово под Москвой (около станции Долгопрудная). Здесь, сохраняемая в алтаре под престолом храма святыня пребывала до лета 1945 г. Принимая эту версию, мы неизбежно должны учесть и вытекающее из нее обстоятельство, что в то время, как остальные мощи Сергия Радонежского находились в глубоком тылу, эвакуированные на Урал в составе коллекций Загорского музея летом 1941 г., глава Сергия в самые трудные дни битвы за Москву оставалась практически на линии фронта (в начале декабря немецкие войска подошли к Лобне и до села Виноградово, где круглосуточно была слышна канонада, оставалось 8 км).

Последним было упаковано «серебро из Троицкого собора», т.е. драгоценное убранство раки и алтаря собора — целый комплекс предметов, включающий детали престола и сени над престолом, детали сени и ограждения раки, выносные подсвечники, лампады, кандила (подсвечники). Всего же в те дни в глубокий тыл было оправлено около 1300 предметов музейной коллекции.

Известно, что в начале войны крупные музеи сдавали определенный объем своих ценностей на хранение в государственные сейфы. В Загорском музее подобная передача произошла летом 1937 г., когда на временное хранение в Гохран драгметаллов наркомата финансов СССР музеем было сдано более 200 предметов. Таким образом, всю войну эти экспонаты находились на попечении наркомата и в мае 1945 г. вернулись в музейные фонды. Среди них жемчужина коллекции, ныне находящаяся на постоянном экспонировании, — драгоценная митра 1626 г.

Секрет доверен Балтуну

25 июля 1941 г. на основании распоряжения Управления по делам искусств ценности Загорского музея-заповедника (42 запломбированных ящика) были переданы на хранение в Государственный Исторический музей. Транспортировка груза к новому месту хранения осуществлялась водным путем централизованно в соответствии с общим планом эвакуации художественных музеев.

Пути следования подобных «караванов» были засекречены, пункты назначения, детали транспортировки известны только ограниченному кругу ответственных лиц. Среди них был и и.о. директора Русского музея П.К. Балтун. На основе оставленных им воспоминаний можно восстановить путь следования «плавучего хранилища», перевозившего на восток коллекции нескольких крупнейших музеев. В двадцатых числах августа «караван» прибыл в Горький, в сентябре продолжил свой путь по Каме в Пермь, где были оставлены на хранение ящики с ценностями Русского музея и Государственной Третьяковской галереи. В первой половине октября обледеневшая баржа, преодолев еще 400 км, достигла пункта назначения — Соликамска.

Потребовалось еще длительное время для разгрузки и перевозки по бездорожью музейного груза за семь километров к месту временного хранения. В Соликамске «загорские» экспонаты были размещены вместе с прибывшими этой же баржей ценностями других девяти эвакуированных музеев и выставок (ГМИИ им. А.С. Пушкина, Музея Восточных культур, Музея керамики и усадьбы Кусково, Центрального театрального музея им. Бахрушина и других) в здании, принадлежавшем местному краеведческому музею, — трехэтажном летнем Троицком соборе XVII в. Новое хранилище было просторным по площади — около тысячи квадратных метров, но неотапливаемым.

Загорский музей-заповедник стал одним из десяти музеев, ответственность за сохранность эвакуированных ценностей которых была возложена на дирекцию Русского музея. 22 октября благополучно доставленный на барже N 3805 груз был официально сдан сопровождавшим его директором Загорского музея И.З. Птицыным на хранение директору филиала Русского музея в эвакуации П.К. Балтуну и хранителю специального груза музеев в Соликамске О.М. Постниковой-Панковой.

И.З. Птицын на некоторое время возглавил соликамское отделение филиала Русского музея в качестве заместителя П.К. Балтуна. Под его началом находились двое представителей эвакуированных музеев — О.М. Постникова-Панкова из музея «Кусково» и научный сотрудник Русского музея П.Я. Козан. Этому небольшому коллективу предстояло обеспечить сохранность более 400 ящиков, большую часть содержимого которых составляли экспонаты 1-й категории — наиболее ценные части фондов крупнейших музеев страны.

Определенное время потребовалось сотрудникам для того, чтобы разместить сотни ящиков и должным образом организовать их хранение на новом месте. Контейнеры были расставлены по музеям и по роду хранимых в них материалов. Особым образом продуманная система проходов между ящиками и топографических указателей должна была обеспечить свободный доступ к каждому из них в отдельности для необходимых осмотров содержимого. Постепенно была отлажена и обычная музейная жизнь: установлена система дежурств, регулярных обходов, организована военизированная охрана.

Однако уже в начале 1942 г. одна из первых серьезных проверок хранилища установила, что размещение фондов в Соликамске необходимо признать «большой, недопустимой ошибкой». Основной причиной подобного заключения стало отсутствие системы отопления в соборе, температура в котором опускалась до 20 градусов мороза. Уличные температурные показатели осенью-зимой 1941 г. колебались от 30 до 50 градусов мороза. В комнатах сотрудников, находившихся в пределах хранилища, стены на полметра от пола покрывались снегом и льдом.

Подобные недопустимые условия могли самым пагубным образом сказаться на сохранности предметов в период весенней оттепели, влекущей отсыревание помещения. Руководство забило тревогу по поводу состояния самых хрупких, наиболее подверженных воздействию негативных внешних условий экспонатов — папирусов, рукописей, золототканых и шелковых тканей.

В качестве возможной меры спасения рассматривались варианты вывоза части коллекций в места, наиболее отвечающие условиям хранения: в хранилища Новосибирска и Перми. Так, коллекцию тканей Загорского музея-заповедника предполагалось перевезти в Новосибирск, где уже хранились части фондов ГМИИ им. Пушкина и Музея Восточных культур. В то же время предметы из драгоценных металлов сочли возможным оставить в Соликамске. К счастью, понятные опасения в дальнейшем не оправдались и значительного ухудшения состояния памятников удалось избежать.

Вышесказанное объясняет, почему в последующее военное время первостепенное значение для перемещенных коллекций имели мероприятия по обеспечению условий хранения и контролю сохранности экспонатов. В рамках этой деятельности регулярно производились выборочные вскрытия ящиков с ценностями.

Наиболее уязвимыми в отношении сохранности для Загорского музея по результатам проверок оказались памятники шитья. Выборочное вскрытие ящиков в августе-сентябре 1942 г. показало присутствие влажности внутри контейнера с хранившимися закрепленными на валу четырьмя древними плащаницами. Влажность, по заключению специалистов Русского музея, появилась в результате долгого (более года) пребывания экспонатов в плотной упаковке без достаточного доступа воздуха в неотапливаемом помещении.

Условия хранения эвакуированных ценностей постоянно отслеживались руководством ведомства. Отмечая в целом как удовлетворительные условия пребывания в Соликамске экспонатов Загорского музея-заповедника, Управление по делам искусств в 1943 г. вынуждено было констатировать, что «длительная консервация ценнейших тканей музея в условиях атмосферы, пропитанной отходами химических заводов, небезопасна для их сохранности». Общее состояние вывезенных на восток в 1941 г. музейных коллекций к этому времени заставляло Управление искусств ставить вопрос об их скорой реэвакуации.

В ноябре 1942 г. проверка экспонатов осуществлялась непосредственно самими сотрудниками Загорского музея-заповедника А.М. Курбатовой и Н.М. Прасоловой, командированными для этой цели в Соликамск. Дополнительно содержимое ящиков было осмотрено представителями Русского музея весной 1943 г. При каждом вскрытии помимо сверки наличия производились необходимые профилактические мероприятия — проветривание, просушка, обеспыливание, переупаковка экспонатов.

Возвращение в лавру

Во многом благодаря своевременно принятым мерам в ноябре 1944 г., пережив трудности реэвакуации, ценности музея (по железнодорожному маршруту Соликамск — Пермь — Киров — Москва) были возвращены в стены лавры, согласно заключительному акту проверки, «в хорошем состоянии». Значительных утрат и повреждений выявлено не было. На основе вернувшихся экспонатов летом 1946 г. в Загорском музее-заповеднике была открыта первая после 1920-х гг. художественная экспозиция «Древнерусское искусство и культура XV-XVII веков».

Прошедшие через эвакуацию экспонаты музея являлись лишь малой частью его собрания (приоритет здесь был за драгоценными металлами и коллекцией шитья). Как и во многих других музеях, вывоз ценностей по разным причинам был осуществлен не в полном объеме. После начала контрнаступления советских войск под Москвой он был приостановлен. В Загорском музее в течение нескольких лет хранились упакованными в ящики невывезенные книги, иконы ризничного собрания и иконостаса Троицкого собора XV-XVII вв. (в первую очередь — иконы эпохи Андрея Рублева) — уникальный иконный ансамбль, единственный сохранившийся в своем первозданном виде русский иконостас XV в. К отправке второй очередью в октябре 1941 г. было спешно подготовлено не менее 32 ящиков, в 15 из которых находилось полное иконное убранство Троицкого собора лавры. Эти редчайшие произведения древнерусского искусства пережили вместе с музеем самое критическое время, когда фронт в ноябре 1941 г. проходил всего в 35-40 км от Загорска. И лишь в конце ноября 1941 г. после разгрома немецких частей в районе Яхромы угроза захвата Загорска была снята.

Иллюстрация к статье: Яндекс.Картинки
Подписывайтесь на наш Telegram, чтобы быть в курсе важных новостей медицины

Оставить комментарий

Вы можете использовать HTML тэги: <a href="" title=""> <abbr title=""> <acronym title=""> <b> <blockquote cite=""> <cite> <code> <del datetime=""> <em> <i> <q cite=""> <s> <strike> <strong>